— Ты все равно убил остальные кланы сто лет спустя, — выдохнула я. — Если тебе было так плохо из-за этого, то зачем было драться с ними в тот день?

Вместо ответа образы пронеслись мимо меня так быстро, что я не успела их сосчитать. Магнар и Джулиус гоняются за Бельведерами по всему морю, выслеживая их до края Земли. Каждый раз, когда Эрик и его семья пытались спрятаться от них, истребители появлялись снова, одержимые желанием убить их. Проходили годы, и даже после того, как Магнар и Джулиус исчезли, истребители продолжали приходить.

— У нас вообще не было жизни, пока были живы истребители. Это была война. Я не горжусь этим, но в то время это казалось единственным выходом. Мы или они.

— А сейчас? — Спросила я.

«Они», насколько я знала, сократилось до трех, а «мы» исчислялись тысячами.

— Сейчас… я думаю, боги были виноваты все это время. Они прокляли мою семью и сделали нас такими, какие мы есть. Они создали истребителей и настроили их против нас. Они использовали нашу ненависть как отвлекающий маневр, чтобы мы забыли, кто на самом деле виноват в наших страданиях.

— Ну, вы все были глупцы. Я знала, что проблема в Идун, с того самого момента, как впервые услышала имя этой сучки, — прорычала я.

Эрик мрачно улыбнулся мне, и меня поразило это странное чувство товарищества по отношению к нему. — Тогда, может быть, пришло время нам выяснить, что с этим делать.

Я колебалась. Идея сразиться с богами была очень заманчивой, но в данный момент у меня были более насущные проблемы, чем божества.

— Единственное, чего я хочу прямо сейчас, — это увидеть свою сестру, — ответила я.

Взгляд Эрика потемнел. — Я не думаю, что это хорошая идея на какое-то время. У нее могут возникнуть проблемы с сопротивлением зову твоей крови. Если она причинит тебе боль, укусит тебя, тогда я не знаю, простит ли она себя когда-нибудь.

— Она никогда не причинит мне вреда, — мгновенно ответила я.

Челюсть Эрика дрогнула, и раздражение наполнило меня, поскольку я могла сказать, что он не согласен.

— Только потому, что она сейчас похожа на тебя, не начинай думать, что знаешь ее лучше меня, — огрызнулась я, прежде чем он успел сказать что-нибудь, чтобы возразить мне. — Так что просто заставь ее позвонить мне. Потому что, если ты этого не сделаешь, я приду за ней лично, и если ты захочешь остановить меня, тебе придется убить меня. И после этого ты сможешь узнать, как сильно она тебя любит.

Я не дала ему возможности ответить, исчезая из его сна и вернувшись в свое собственное тело. Однако я не заставила себя проснуться. Мне нужно было отдохнуть, и мой лучший шанс поспать — это не открывать пока глаза. Я просто надеялась, что скоро меня разбудит звонок мобильного телефона. Или Эрик Бельведер узнает, что я всегда выполняю свои обещания.

Я

пролежала в объятиях Эрика дольше, чем следовало, зная, что оттягиваю неизбежное, но мысль о разговоре с Келли была ужасающей. Что, если она презирает меня сейчас? Что, если она больше не сможет находиться рядом со мной? Она только сейчас начала смотреть на вампиров по-другому, сможет ли она смотреть на меня также, как на ту, кем я была раньше? Или она увидит только монстра?

Я вылезла из кровати, разминая свои конечности, которые были такими сильными, что к ним было трудно привыкнуть. Каждое мое движение ощущалось мощным, как взмах клинка. Я была оружием, которому дали жизнь. И я боялась того, на что могла быть способна.

Подойдя к прикроватному столику, я порылась в ящиках, решив найти телефон Валентины.

Когда я не смогла его найти, то некоторое время смотрела на Эрика, упиваясь видом его умиротворенного лица. Мой взгляд опустился к напряженным мышцам его пресса, и энергия хлынула в мои вены.

Я покачала головой, осуждая себя, заставляя ноги двигаться в противоположном направлении и направилась к шкафу. Я нашла джинсы и рубашку, чтобы надеть, натянула их, прежде чем тихо выскользнуть из комнаты. И я действительно была тихой. Абсолютно тихой. Как кошка, крадущаяся по дому.

Я спустилась по лестнице в кухню-гостиную открытой планировки, куда через окно лился лунный свет и все было до боли тихо. Мой взгляд упал на большую фигуру на диване, накрытую одеялом, у меня покалывало затылок, когда я смотрела на нее. Здесь кто-то спал?

Я подкралась к ней и, собравшись с духом, откинула одеяло, чтобы посмотреть, кто это был. Мое сердце застряло в горле от отвратительного зрелища, представшего передо мной. Тело Фабиана лежало грудой рядом с его отрубленной головой.

Мой рот приоткрылся от ужаса, когда его глаза уставились на меня, стеклянные, пустые и казавшиеся такими лишенными жизни, что я не понимала, как это возможно, что он сможет оправиться от всего этого. Но Эрик сказал, что он сможет исцелиться. И мне было невыносимо смотреть на него вот так, И я не могла смотреть на него в таком состоянии, что бы я о нем ни думала. Мои чувства подсказали мне, что делать, и я с гримасой подтолкнула его голову к шее.

Как только порванная кожа соприкоснулась, она сразу же начала срастаться.

Я с ужасом и благоговением наблюдала, как его голова вернулась к телу, а затем его конечности дернулись. Он стремительно выпрямился, набрасываясь на меня со злобным рычанием. Мои губы инстинктивно изогнулись, и дикое рычание вырвалось из моего горла.

Я ахнула, прикрыв рот рукой от такой реакции, и Фабиан замер, удивленно моргая, осматриваясь в новом окружении.

— Срань господня, — выдохнул Фабиан, увидев меня. Он был грязным, покрытым запекшейся кровью и нечистотами, его обнаженная грудь блестела, но вот он стоял, живой, насколько может быть живым любое бессмертное, немертвое существо.

— Привет, — слабо сказала я, опуская руку.

Я понятия не имела, как, черт возьми, я должна была объяснить тот факт, что теперь я была такой же как он, но я догадывалась, что правда смотрела ему прямо в лицо.

— Ты… — Он двинулся вперед, протягивая ко мне окровавленные пальцы, и я отпрянула.

— Как? — спросил он, замирая. — А где твоя сестра? — Он бросил полный надежды взгляд через мое плечо, и в его глазах заплясали огоньки. — Мы убили истребителей, верно? Вот почему ты здесь. — Его возбуждение было очевидным, и оно прожгло яростную дыру в моей груди.

Я протянула руку и ударила его по лицу. Удар был таким сильным, что он отлетел от меня и врезался в стену, отчего по ней пошла огромная трещина. Я выругалась из-за того, что сделала, глядя на ладонь, которой нанесла удар, не чувствуя ни капли боли от столкновения с его лицом.

Фабиан с трудом выпрямился, повернувшись ко мне со свирепым взглядом. — Какого черта?

— А теперь, ты послушай меня, — прорычала я, указывая на него, когда отогнала шок и сосредоточилась на более серьезной проблеме. — Моя сестра не твоя, и истребители, черт возьми, живы. Не благодаря тебе. Они далеко отсюда с Келли. И ты никогда ее не найдешь. Я позабочусь об этом.

Глаза Фабиана горели жаром, когда он приблизился ко мне, его мышцы напряглись, как будто он намеревался причинить мне боль, и верхняя губа приподнялась, обнажив клыки. Я попятилась, внезапно не доверяя своей силе против него. Он был Бельведером. Он определенно был сильнее меня, а я не была обучена драться.

Он приблизился ко мне на расстояние двух дюймов, а затем упал на колени, схватив меня за ноги. — Пожалуйста, скажи мне, где она. Я никогда не причиню ей вреда. Я люблю ее, — взмолился он, и мои губы испуганно приоткрылись, когда он в отчаянии вцепился в меня.

— Прекрати. — Я попыталась стряхнуть его, но он держал крепко.

— Она — моя жизнь, — взмолился он, и я вздохнула, глядя на его жалкую фигуру: работа богов явно оказывала на него сильное влияние.

— Вставай, — повторила я более мягко.